Людмиле Григорьевой было 2 года, когда началась война. В то время она жила с родителями и старшей сестрой в Ленинграде. Отца сразу же забрали на фронт, и остались они втроем.
«Как-то началась бомбежка, и оповестили, чтобы все скорее покинули дома. Мама нас волоком тащила в бомбоубежище, мы были маленькие, но старались бежать как можно быстрее. Тяжелые двери с грохотом захлопывались, и наступала кромешная темнота. Только по окончании обстрела мы могли вернуться в свои квартиры», – вспоминает Людмила.
На улицу маленькие дети выходили редко, часто были обстрелы, однако дети постарше даже в школу ходили. Несмотря на страшный холод, детей все равно собирали вместе и старались хоть чему-то научить и что-то дать. Не было ни огня, ни воды, каждый выживал, как мог. Людмила видела, как дети собирали ничтожно малые крошки хлеба, когда его резали, лишь бы что-то было во рту. Ребятишки-дошкольники по возможности помогали взрослым: раскалывали лед на Неве и воду на санках возили.
«Когда мы с мамой и с Наташей, так звали мою сестру, ходили по улице, мне нравилось рассматривать окна домов, я задумывалась, терялась, и сестре постоянно за меня попадало», – вспоминает Людмила. Ее семья жила в многоквартирном доме, в коммунальной квартире, где была общая кухня, все было вроде бы не так плохо, пока их дом не разбомбили. Так получилось, что ее мама почти в то же время сильно заболела, по-видимому, от голода, и сестер забрали в детский дом. Блокада все же не полностью разрушила детство Людмилы: у детей были игрушки, они шили их или делали из подручных материалов сами.
В 1943 году Людмилу эвакуировали на Алтай в детский дом. Люди там тоже жили тяжело, но у них хотя бы было какое-то хозяйство. Наташу же увезли в Чувашию, где ее удочерила семья учителей. Так сестры и потерялись. Людмила хорошо запомнила, как их буквально закидывали на пароход в часы затишья, а потом пересаживали на поезд в Сибирь. Во время бомбежек поезд останавливался, и дети с сопровождающими убегали в лес и ждали там, после чего возвращались к поезду.
Блокада сильно повлияла на характер детей. По словам Людмилы, ребятишки были очень забитыми и тихими, всего очень боялись, она не могла даже глаз поднять, что-то тяжелое было на душе. Да, блокада осталась в памяти как время, когда было темно, будто не было дня, а только одна очень длинная, темная, ледяная ночь. «После эвакуации на Алтай мы стали такими свободными и начали понемногу привыкать к нормальной жизни. Нас хотели увезти обратно в Ленинград после войны, но этого почему-то так и не случилось.
Однако это был такой замечательный детский дом. Мы делали все сообща, и нам не было страшно», – говорит Людмила.
В 1945 году сообщили, что война закончилась. Людмила и остальные дети были невероятно рады, им раздавали ленточки.
Сложно было адаптироваться к взрослой жизни после выпуска из детдома. Когда Людмила выросла, она решила разыскать своих родственников. Оказалось, что ее мама умерла в больнице, отец пропал без вести, только сестру она найти не могла, а ведь так надеялась, что Наташа жива. И только через много лет сестра нашлась. Она уже долгое время жила в Казани. Ее всегда преследовало чувство, что у нее есть сестра, вот только она ее почти не помнила. Спустя 50 лет Людмила и Наташа встретились вновь. Война не смогла разлучить двух сестер. Сейчас Людмила заботится о внуках и живет спокойно и счастливо. Пройдя все тяжелые испытания войны, она все же смогла сохранить в себе человечность и интерес к жизни.
Екатерина Колычева, Гимназия №123, 8 класс, г. Барнаул. Газета «Сами»